1. На приём к рентгенологу приходит женщина в возрасте. Делает обычный снимок грудной клетки, потом одевается и начинает громко ругаться:
— Доктор, вы аппарат слишком сильно включили!
— Вы себя плохо чувствуете?
— Конечно! Внутри всё горит! И посмотрите, — женщина широко разводит руки в стороны. – Я вся свечусь!
— Это бывает, — успокаивает пациентку доктор.- Выпейте стакан воды, посидите на скамеечке перед поликлиникой, подышите свежим воздухом. Всё и пройдет.— Да? – настроенная на скандал пациентка удивленно смотрит на врача.
— Это у вас индивидуальная реакция организма. Никакого вреда не будет.
— Ну хорошо, — хмурится пациентка. – Но если я умру – я на вас жалобу напишу.
— Договорились, — кивает врач. А когда пациентка уходит, вздыхает и смотрит в окно.
Дождливый октябрь. У психических обострение. А снимки даже им делать надо.
2. Рядом с поликлиникой – СИЗО. И примерно раз в месяц из этого чудесного заведения по какому-то прекрасному договору в поликлинику приводят на снимки заключенных. Пациенты весьма живописные. В смысле, покрытые живописными татуировками. И смотреть их снимки надо не торопясь с выводами.
Например, один товарищ пожаловался на то, что проглотил несколько иголок. Делают снимок – действительно, в желудке две иголки, одна в кишечнике, а одна вообще, пронзила стенку ЖКТ и ползет в район печени. Вот эта последняя иголка врача и смутила. Он осторожно подходит к пациенту, рядом с которым стоят два вооруженных служителя порядка. И осматривает живот. Так и есть. Пациент загнал под кожу несколько иголок. А на снимке они как будто в желудке. Вот только анатомию плохо в школе учил.
А второму гостю из СИЗО делали снимок желудка, наполненного контрастным веществом. Пациент жаловался на жуткие боли, стонал и всячески высказывал своё недовольство. На снимке – прямоугольный предмет с чёткими гранями и ребрами. По размерам – небольшой кирпич.
Но как он пролез в пищевод?
Врач выходит со снимком к сопровождающему-сержанту и растерянно разводит руками.
— Ну вот, в желудке у него какой-то предмет. Похоже на кирпич. Но убейте меня, не понимаю как у него это получилось.
— Кирпич? – хмыкает сержант. – Да вы, доктор, не беспокойтесь. Этот мудак скорее всего мочалку свернул и проглотил. Она в желудке развернулась. Вот у вас кирпич и получился.
3. Доктор просматривает снимки грудной клетки. У одной из пациенток наблюдает подозрительные тени по легочным полям. Читает сопроводительную бумажку. Девушка, 23 года. А тени отчетливые такие. Туберкулез что ли? И тут доктор наблюдает какую-то странность. Если снимок отвести подальше от глаз – то подозрительные тени складываются в буквы. Что за мистика?! И написано… Гуччи?
Оказалось, пациентка постеснялась перед лаборанткой разоблачаться. Ну и оставила себе маечку на бретельках. А на маечке – стразы. Вот и получился туберкулёз от Гуччи.
4. Есть у рентгенологов очень неприятная процедура. Называется ирригоскопия. Вкратце это происходит так. С пациента снимают штаны, в задний проход вставляется шланг, в руки дается резиновая груша. И пациент, сжимая грушу, накачивает себе в толстую кишку контрастное вещество. Как только кишка наполнилась – делают снимки в разных проекциях. Диагностируют свищи, грыжи кишечника, язвенные колиты.
Аппаратура для всего этого безобразия находится в том же отделении, что и обычные аппараты для флюрографии. В соседнем кабинете. И пациенты, пришедшие на прием, тоже сидят в общем коридоре.
В один чудесный день, мой коллега-рентгенолог ведёт прием. Лаборантка выходит в коридор и громко зовёт:
— Иванов!
Тишина. Пациенты переглядываются.
— Иванов!
Подхватывается какой-то дедушка лет семидесяти, бодро семенит к лаборантке.
— Это я.
— Заходите.
Дедушка заходит в кабинет, покорно снимает штаны. Лаборантка вводит ему в задний проход шланг. Лежи, ветеран, накачивай контрастное вещество. Старичок лежит, старается, груша попискивает. Кишка наполнилась. Лаборантка – опытная дама бальзаковского возраста, командным голосом и могучими руками вертит хрупкого старичка на столе, делая снимки.
Мой коллега смотрит снимки и начинает ругаться. Потому что к процедуре пациента готовят загодя. Дают много жидкости, слабительного, делают клизмы с водой. А у старичка, простите за интимные подробности, весь кишечник фекальными массами забит. И снимки ни к черту не годятся. Врач выходит к пациенту.
— Иванов, вы почему к процедуре не готовы?
— Так я не знал, что к ней нужно готовиться, — оправдывается старичок.
— Как это? – удивляется врач. – Неужели вам ни слабительное не давали, ни клизму не делали?
— Нет. А зачем?
— Порядок такой.
— Семьдесят лет на свете живу, а первый раз вижу, чтобы при флюрографии клизму делали, — вздыхает старичок. – Чего только не придумают эти доктора.
— Погодите, какая такая флюрография? Иванов, вам же ирригоскопию делают.
— А вот я знаю, как это всё называется. Напридумывают названий. Мне снимок легких надо! – идет в атаку старичок.
Врач слегка завис. У него в бумажках черным по белому написано «ирригоскопия». И висел бы ещё долго, если бы в двери робко не постучали.
— Кто там?
В кабинет проникла взлохмаченная голова.
— Доктор, мне скоро? А то я по записи на двенадцать, а уже полпервого.
— А вы кто?
— А я Иванов.
Доктор завис ещё больше.
— А где вы были, когда вас лаборантка звала?
— Понимаете, мне слабительное дали. Так позывы, аж терпеть не могу. Вот я в туалет на минуточку и отлучился.
— Ситуация проясняется, — говорит врач. И поворачивается к дедушке. – А вы тоже Иванов?
— Нет, я Петров, — ворчливо говорит старичок, натягивая штаны.
— Так чего же вы на Иванова отзываетесь! – всплескивает руками лаборантка.
— Посидишь в вашей очереди, даже на Басилашвили отзываться будешь, — старичок пулей выскакивает из кабинета.
— Вот что бывает с теми, кто без очереди пролезть пытается, — назидательно говорит врач.
Ну, хорошо хоть жалобу не накатал.
