- Когда Хантеру было 14, его отец умер от довольно жуткого заболевания — миастении или «мышечной слабости». Он и два других младших брата остались на попечении у матери, которая очень быстро спилась.
-
Лишился девственности Хантер в 14 лет, причем со зрелой дамой, знакомой семьи. Во время приступа страсти женщина вгрызлась зубами ему в лицо так, что оставила шрамы.
Реклама -
В армию Томпсон попал по-глупости: врезался на грузовике своего начальника в машину на парковке и, чтобы избежать наказания, записался в ВВС.
-
В ВВС он работал спортивным журналистом и впервые увидел трагическую смерть: его однофамильца-фотографа расплющило болидом во время гран-при «Формулы-1». После этого у него случился нервный срыв, и он окончательно понял, что хочет покинуть армию.
-
Однажды он пришел к вдове Хемингуэя, чтобы написать о нем материал, и стырил у нее лосиные рога — трофей, которым он будет гордиться до конца жизни.
-
В 1965 году The Nation предлагает Хантеру Томпсону влиться в банду байкеров «Ангелы Ада» и написать о них серию материалов. Хантер год жил их жизнью, участвовал в стычках, пил и принимал все наркотики, что и они.
-
Однажды он пытался стать шерифом от партии фриков. Его программа включала легализацию наркотиков, снос всех зданий, которые загораживали горы, а также переименование Аспена в «Жирдяево» (Fat City). Что самое забавное, он почти победил.
-
«Страх и ненависть» — даже не роман, а развернутое и точное описание поездки Хантера в Лас-Вегас. Рауль Дюк и Доктор Гонзо — это и есть Хантер и его друг, мексиканский правозащитник Оскар Зета Акоста — адвокат, бешеный тип, «слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы сдохнуть».
-
20 февраля 2005 года Хантер печатает слово «Адвокат» на печатной машинке и тут же, за столом, стреляет себе в голову из пистолета. Домашние, которые как раз гостили в поместье, принимают хлопок за звук упавшей книги и не придают ему значения.
-
Через какое-то время сын Хантера Хуан обнаружил тело отца. Он берет дробовик, заряжает его, выходит на заснеженную улицу и трижды стреляет в воздух, чтобы воздать почести величайшему нонконформисту XX века.
