Вот лишь одна сценка, демонстрирующая, что по части молниеносной реакции, очаровательной некорректности и прекрасного чувства юмора Эдгар Дега мог бы соперничать с современными стендап-комиками:
— Мсье Дега! — Это был Вибер, известный художник. — Вы должны пойти на нашу выставку акварелей.
Тут Вибер покосился на поношенное пальто Дега:
— Наши рамы и ковры, может быть, покажутся вам чересчур богатыми, но, в конце концов, ведь живопись тоже предмет роскоши.
— Ваша, мсье, да, — парировал Дега, — а наша — предмет первой необходимости.
Впрочем, слов Дега не подбирал, даже когда отзывался о «своих», об импрессионистах. Например, он не признавал пленэр, сам пейзажи писал исключительно в студии, а тех, кто в поисках натуры шастает по большим дорогам, предлагал наказывать по всей строгости. По правде говоря, он был равнодушен и к жанру пейзажа, и к природным красотам: не выносил живых цветов а, увидев однажды симпатичную группу деревьев в Буживале, обронил: «Как были бы они прекрасны, если бы их написал Коро!»
